Издание «Зеркало» опубликовало текст про то, как в беларуских колониях сидят статусные заключенные по громким коррупционным делам. Об этом журналистам рассказали экс-политзаключенные, которые с ними пересекались. Среди них есть два бывших гендиректора Жабинковского сахарного завода, которых судили по «сахарному делу». Перепечатываем рассказы про них.
Читайте также: Сумма взяток ежегодно — сотни тысяч долларов. КГБ, наконец, прокоментировал «сахарное дело» (видео)
«Ой, что тут говорить, скоро выйдешь, почитаешь. Вся страна про нас говорит»
В январе 2020-го самолет «Белавиа», который летел из Минска в Мюнхен, развернули и посадили в Гродно из-за «технической неисправности». А как только он приземлился, на борт поднялись силовики и вызвали нескольких пассажиров. Так в новости впервые попала информация о так называемом сахарном деле, когда было задержано четверо директоров сахарных заводов. В суде Заводского района Минска приговор им вынесли в декабре 2021 года. Фигурантам дали от 3 до 13 лет.
Один из них — Андрей Гладкий, который в 2003–2008 годах возглавлял Жабинковский сахарный завод и получил восемь лет. Экс-политзаключенный Дмитрий встретился с ним в СИЗО на Володарке, пока дело директора еще рассматривали в суде. В декабре 2021-го примерно час-полтора они общались в «отстойнике». Дмитрия сюда доставили из Окрестина, и он ждал, пока его определят в какую-то из камер. А Андрея привели утром в день заседания, отсюда конвой должен был забрать его на процесс.
«Он спросил: «Ты, наверное, за политику». Отвечаю «да». О себе сказал, что он тут по так называемому сахарному делу и что их здесь много. Я стал спрашивать детали. Ответил: «Ой, что тут говорить, скоро выйдешь, почитаешь. Вся страна про нас говорит». Подробностей не раскрыл, но в сравнении со мной находился в бодром расположении духа и хорошей форме.
У него это был то ли 20-й с чем-то, то ли 30-й с чем-то какой-то день заседаний. Точно не скажу, но меня впечатлила цифра. Я очень удивился, а он пошутил, что это, наверное, еще и не середина», — описывает ту встречу собеседник.
В апреле 2022-го уже в СИЗО №2 в Витебске с Андреем Гладким пересекся экс-политзаключенный Алексей, который был здесь до «Витьбы». Они сидели в одной камере, ждали вердикты по своим апелляциям.
«Приятный человек, спокойный, адекватный. Его взяли, получается, спустя 13 лет после того, как он покинул свой пост. Говорил, что невиновен. В камере вел себя очень тихо. Он человек верующий, поэтому несколько раз в день читал молитвы, пытался спортом заниматься. Хотя в СИЗО не разрешалось, но старался себя в форме держать. Очень много писем писал. Ему и самому их немало приходило от родственников, знакомых», — рассказывает собеседник.
По словам Алексея, сотрудники изолятора ко всем заключенным относились не очень хорошо. Бывало, Гладкому тоже дерзили, но он отвечал нормально, не поддавался на провокации, вспоминает собеседник. Как-то на Пасху их повели на прогулку, и какой-то сотрудник сказал экс-директору что-то плохое. Тот ответил коротко: «И вас с праздником».
«Летом 2022 года мы пересеклись с Гладким в ИК №3. В колонии его отправили в цех деревообработки. Работы там особо не было: так, принеси-подай, поэтому порой мы просто ходили туда-сюда. Он трудился со всеми. Если бы не знал, что он занимал высокий пост, я бы этого по нему не сказал. Обычный человек, ничем не выделяется, просто жил и все. Занимался спортом, ходил в церковь, общался с людьми, грубо говоря, своего ранга. С тем же Прудником [Николай Прудник — экс-директор Слуцкого сахарорафинадного комбината].
На промзоне мы были первые месяца три, потом он куда-то перевелся, наверное, пошел учиться в ПТУ. Политическим этого нельзя, а остальным можно. После мы стали реже видеться. У меня в тот период были личные проблемы. Я ему рассказывал, он поддерживал», — говорит собеседник.
Читайте также: Родственники задержанного по «сахарному делу»: «Или нам чего-то недоговаривают, или мы вообще ничего не понимаем»
«Мы общались на уровне „привет-привет“, „пока-пока“»
Константин (имя изменено) в 2024-м попал в ИК№ 22, те самые «Волчьи норы» в Ивацевичском районе. Здесь он познакомился с Виктором Мироновым — экс-директором Жабинковского сахарного завода. Мужчина получил 11 лет по «сахарному делу».
«С Мироновым мы общались на уровне «привет-привет», «пока-пока». В ИК №22 сформировался круг людей, которые «директора» (хотя там могли быть представители разных профессий, например, бывшие чиновники). Они больше контактировали между собой. Их размещали в одних спальных комнатах.
По моим наблюдениям, в этой колонии такие заключенные чувствовали себя достаточно комфортно. Если абстрагироваться, что ты в тюрьме, вполне можно жить. Насколько знаю, они все были на «улучшенном». Не слышал, чтобы им выписывали нарушения за то, что вовремя не побреешься или будешь идти не по форме. А, если какой-нибудь контролер это и сделает, то дежурный помощник начальника колонии, то есть человек, который заступает на сутки и за все отвечает, отмажет. Не раз такое замечал», — вспоминает собеседник.
По словам Константина, во время построения и переклички заключенным нельзя между собой разговаривать. Однако из той части, где стояли директора, он часто слышал гул.
«Помню, к ним подходит молодой сотрудник, записывает фамилии для нарушений, а они со смешком это воспринимают», — вспоминает мужчина.
Когда Константин приехал в «Волчьи норы», Виктор Миронов учился в ПТУ. На кого, собеседник не знает, предполагает, что на швею.
«По-моему, его потом направили на швейное производство. Там шили форму для российских солдат, маскхалаты, матрасы, униформу для разных силовых структур и робу заключенных», — говорит мужчина.
Читайте также: «Хороший руководитель». Что известно о директоре сахарного завода в Жабинке, о задержании которого пишут СМИ
Наш канал в Telegram. Присоединяйтесь!
Есть о чем рассказать? Пишите в наш Telegram-бот. Это анонимно и быстро
Подпишитесь на наши новости в Google
Сообщить об опечатке
Текст, который будет отправлен нашим редакторам: